Глава 4. Нечего терять

Сакура с трудом подняла голову. Приподняться и сесть — оказалось невероятно сложной задачей, которую девушка выполнила после нескольких попыток. Голова просто раскалывалась, язык онемел, губы потрескались и распухли, запястья ныли, но на ней не было кандалов. То, на чем она лежала, оказалось кучей окровавленных полотенец. Сакура почувствовала тошноту. Кровь. Ее кровь. Господи, нет, какая мерзость! Она медленно поднялась и посмотрела на свои ноги. Внутреннюю поверхность бедер украшали многочисленные синяки и царапины, но запекшейся крови на них для таких ран было слишком много.
«Я отключилась. Неужели он продолжил все это с моим полумертвым телом?!» — она представила себе, как Саске извращается над ней, потом встает и пинает ногой как мусор, тяжко вздыхает, берет за ногу и тащит по полу в эту комнату. Следующая мысль оказалась еще страшней: «А вдруг я забеременела? Что он тогда сделает? Убьет малыша или будет делать это дальше, воссоздавая таким образом свой долбаный клан?»
Услышав шаги, Сакура схватила полотенца и забилась в самый дальний от двери угол. Теперь она больше не была смелой. Не была сильной. Не была шиноби. Подстилка – он ее сделал такой. Она грязная, Господи, какая же она грязная, она чувствовала себя так, словно по коже ползали мерзкие насекомые. Она сидела, обхватив ноги руками так сильно, что побелели пальцы. Слезы струились из глаз, но девушка этого не чувствовала. Она лишь повторяла: «Нет, нет, грязная, мерзкая, грязная, нет…»
— Сакура? Что с тобой?
Этот голос. Голос чудовища. Услышав его, она задрожала. Зубы застучали от страха, а ладони сделались влажными. «Нет, нет, не надо, я грязная, не надо!»
— Сакура, вставай! Обещаю, что сегодня не будет никакой боли, только успокойся, — раздался немного раздраженный голос Учихи.
— Нет-не верю-не верю-я не верю-нет-нет-не верю, — словно мантру повторяла Сакура.
Саске наклонился, взял девушку на руки и понес в ванную. Когда он отобрал у нее последнее полотенце, взгляд девушки стал абсолютно стеклянным. Включив теплую воду, Учиха начал медленно обмывать израненное тело. Если при взгляде на нее он испытал укол совести, то сейчас чувствовал настоящую вину. Медленными осторожными движениями Саске смывал с тела девушки кровь. Когда дело дошло до бедер, она даже не шелохнулась. Он заглянул ей в глаза, казалось, в них нет ничего, лишь пустая оболочка без души. Память услужливо подсказывала ему моменты: вот Сакура защищает его перед Наруто, вот она попалась в ловушку Какаши, думая, что он, Саске, убит; вот она признается ему в любви и просит остаться в Конохе. Она готова была пойти за ним, готова была на все ради него. Чем он лучше Итачи? Пусть он и не убил всю свою семью, но он убил сначала любовь в этой маленькой девочке, а теперь забрал и ее душу. Хотя, почему его должно это волновать? Они дрались, он победил, а победа не знает ни сожалений, ни угрызений совести, ведь нет понятия «правильное» и «неправильное» в мире, где господствует сила.
С омываниями было покончено; Саске отнес обнаженную Сакуру к себе на кровать. Через минуту вернулся, держа в руках свою старую форму. Он протянул ее Харуно, но увидев, что та даже не шелохнулась, чертыхнувшись, стал сам натягивать на девушку потрепанные синие бриджи и свитер с широким воротником. Затем принес расческу и стал расчесывать ее мокрые волосы. «Мне двадцать лет, но это самое близкое к нормальным человеческим прикосновениям, что у меня было. Сакура права, я действительно жалок. Черт возьми, надо заканчивать с этими самокопаниями».
Поняв, что ей ничто не угрожает, Сакура, решилась поднять взгляд на своего мучителя: что он делает? Ее недоумение было настолько велико, что этот вопрос она задала вслух.
— Расчесываю твои волосы.
— Не-при-ка-сай-ся-ко-мне!
Тяжко вздохнув, Саске отложил в сторону расческу и лег на другую сторону кровати. Сакура тут же напряглась.
— Я... Мне в туалет надо… — прошептала она.
— Иди, ты знаешь, где он находится.
Сакура заперла дверь, включила воду, села на край ванной и стала думать: «Надо бежать. И побыстрее. Второго такого раза я просто не переживу. С чего это он стал таким заботливым? Снова задумал какую-то игру. Маленький ублюдок, ждешь, что все вокруг будут твоими послушными марионетками? Этому не бывать!»
Сакура обернулась — на полочке у зеркала лежал бритвенный станок. Она выкрутила из него лезвие и, обернув его туалетной бумагой, сунула в карман штанов Саске. На побег будет только один шанс, если не выйдет, она сделает все, чтобы сюда не вернуться. Так как вода лилась довольно громко, а Сакура при желании могла быть очень тихой, она решила, что Саске не заметит ее пропажи, если она выскользнет в открытую форточку на кухне. Что она и сделала.
Бежать было сложно, Сакура устала и была голодна, к тому же ноги подгибались. Она слабо представляла, где находится и в какую сторону нужно идти, но чтобы не бродить кругами, шла по направлению солнца строго на запад. Жажда нещадно жгла горло, босые ступни были покрыты порезами и занозами, тело болело, дыхание с трудом вырывалось из груди.
«Я вырвалась, я смогла убежать», — повторяла она про себя, а это придавало ей сил. К вечеру в низине Сакура увидела огни, она с трудом могла вспомнить, когда последний раз так радовалась. Казалось, что у нее открылось второе дыхание, и, словно на крыльях, Харуно летела к незнакомому городку. Вот и опушка леса, всего несколько шагов и покажутся первые домики, возможно, она узнает, где находится, и побежит в Коноху. Усталость клонила ее к земле, но Сакура боялась искать ночлег. Нельзя давать Саске возможность ее найти.
В темноте она увидела две фигуры: одна высокая принадлежала мужчине, а другая хрупкая и маленькая – явно девичья. Сакура хотела обойти стороной обнимающуюся парочку, но внезапно луна показалась из-за туч и осветила поляну. Тут девушка поняла, что это вовсе не парочка, и они вовсе не обнимаются. Саске улыбался своей мерзкой победной улыбкой. Рядом стояла маленькая девочка. В серебристом свете луны у ее шеи сверкнул кунай.
— Какая встреча! – губы Саске скривила такая привычная ехидная усмешка.
— Ублюдок, отпусти ее, она же совсем ребенок.
Девочка испустила тихий испуганный писк. Маленькие ладошки вцепились в большую сильную руку, пытаясь отодвинуть ее от своего горла, но силы были неравны. Нежные пухлые щечки были влажными от слез.
Парень покачал головой:
— Только, если ты будешь умницей и пойдешь со мной.
«Нет, я не могу, только не вновь», — пронеслось в голове куноичи. Сакура вспомнила про лезвие в кармане. Все равно он меня не получит. И ее не получит. Губы девушки искривила усмешка.
— Ну, что ж, отпускай ее — я пойду с тобой.
Саске занес руку с кунаем над головой и в следующую секунду обрушил кулак на затылок девочки. На лице розоволосой отразился испуг.
— Не надо трагедий, она дышит, только проснется завтра с головной болью. Пошли!
Он откинул маленькое тело в сторону, как ни в чем не бывало, переступая через него. Глаза Сакуры сузились от гнева и страха за несчастного ребенка. Оставалось лишь надеяться на то, что ночью ее не найдут дикие звери.
Он прошел мимо Сакуры, уверенный, что та проследует за ним. Так она и сделала. Левая рука тем временем скользнула в карман, нащупывая лезвие. Сердце билось как бешеное, пальцы дрожали. «Неужели я умру такой молодой? Что ж, пусть будет так».