Глава 2. Лед дает трещину?

«Какого черта я притащил ее в убежище? Надо было трахнуть и убить ее, бросить ее тело остывать вместе с остальными коноховцами. Неужели после всех лет во мне проснулась жалость? Чушь все это! Я давно уже не способен на такие чувства, но что-то от прежнего Саске дрогнуло во мне, когда она стала умолять со слезами в голосе. Тем более надо убить, чувствами живут только такие идиоты, как Наруто, причем живут не так уж долго», - злобно усмехнулся Учиха. Даже самому себе он не мог признаться, как ему больно, что Наруто убит. Он не ожидал этой битвы, и когда Коноха напала на Акацки, Саске даже не расчехлил свой меч. Он просто не смог. Отвесить Узумаки тумаков, избить до потери сознания, как тогда, при их последней встрече, но убить… Он все еще утверждал, что, оставив его в живых, пошел против Итачи, но это было только полуправдой. А другой половиной этой самой правды было то, что команда номер семь была Саске так дорога, что он почти отказался от мести. Почти. Эти чувства были слишком сильны, а Саске боялся привязанностей, ведь если даже его родной брат оказался таким чудовищем, чего ждать от девятихвостого лиса или глупой розоволосой девицы. Наруто мертв! От этой мысли сердце Саске сжалось. Казалось, лед может дать трещину. Нет, никаких чувств, он обещал, что никогда не будет больше плакать. Чертова Сакура, это все она делает его слабаком! С такими невеселыми мыслями Саске вошел в соседнюю комнату.

Глава 3. Безысходность

Кровь, кровь везде! Крики, гримасы боли на таких знакомых и родных лицах. Наруто, Ино, Сай, Шикамару, Киба, Шино… все мертвы. Сакура в белом сарафане, насквозь пропитанном кровью, идет по полю. Ветер развивает ее короткие волосы. «Наруто, вставай», - кричит Сакура, - «Не смей умирать, не смей бросать меня. Ты же никогда не сдавался! Не будь слабаком, ВСТАВААААЙ!» Слезы струятся по щекам и подбородку, от них соленый привкус во рту и застилает глаза. На вершине горы сидит огромный черный коршун. Они все мертвы, он прилетел за ними. Он не оставит их в покое даже теперь. А потом наступит и ее очередь. Зачем ждать? Вены на запястьях режут только маленькие дурочки, чтобы добиться жалости и внимания. Это глупо и медленно, а ей не хотелось больше ждать, терпеть боль. Сакура достала кунай и перерезала себе горло.

Девушка широко распахнула зеленые глаза. Внезапный сквозняк заставил ее проснуться и оглядеться. Темная комната без света с небольшим окошком, похожая на тюремную камеру, грязная, с каменным полом. Абсолютно пустая, если не считать голой замерзшей девушки в черном плаще с красными облаками. Подняв взгляд, Сакура столкнулась с жесткими черными глазами. Учиха Саске. С каким удовольствием она свернула бы сейчас его белую шею!
- Вижу, ты проснулась! Держи, - на полу возле девушки оказалась тарелка с какими-то дымящимися помоями. Неважно, лишь бы что-то съесть. До этого Сакура и не понимала, насколько она голодна. Молча схватив тарелку, Харуно стала жадно заглатывать пищу. Почему-то от этого Саске почувствовал крайнее возбуждение. Интересно, что еще она может глотать с таким аппетитом? – подумал он. На губах заиграла самодовольная усмешка.
- Ну что? Ты наелась? – спросил Учиха.
Девушка промолчала. Она не знала, как ей себя вести и чего ожидать. Сегодня он казался ей тем Саске, которого она знала много лет назад. Тем, которого… ох нет, эти мысли к добру не приведут!
- Пошли в душ?
От такого наглого предложения Сакура залилась краской. В душ с ним? Голой?
Парень рассмеялся.
- Ты все такая же, все мысли у тебя на лбу написаны! Я уже помылся и до обеда девиц не насилую. Пошли, покажу, где находится ванная.
Сакура встала, изо всех сил сжимая пальцами полы длинного плаща, и поплелась за Саске. Он указал на нужную дверь и обернулся. На его губах заиграла улыбка, не предвещающая ничего хорошего.
- Ах, да, ты забыла мне кое-что вернуть, – с этими словами он стянул с девушки черный плащ, заставив ее спешно проскочить в ванную. В ее ушах ее долго звенел его ехидный смех.

Горячая вода жгла раны словно каленым железом, но снимала усталость и напряжение последних дней. Повернувшись к зеркалу, Сакура увидела на месте своей спины месиво. «Черт, чакры как у муравья, если сейчас полечусь, то потом ничего уже не смогу. Если же не полечусь, заражение обеспечено». Сакура усмехнулась: «Как же глупо после всего, что произошло, бояться какого-то заражения». Вызвав в ладонь остатки чакры, она стала лечить ссадины.
Девушка вымыла волосы, вытерлась и вышла из ванной. Лучшее, что она может, это обернуться полотенцем. Такой вариант не казался куноичи надежным. Сделав из одного полотенца юбку, она обмотала второе вокруг груди, а третье накинула на плечи. Оглянулась, но полотенец больше не было. А ведь у нее не осталось даже нижнего белья. Что там сказал Саске? «Я не насилую девиц до обеда». О боже, надеюсь, это не было намеком, в обратном случае пусть обед никогда не наступит!
- Сакура, выходи, а то растаешь! – послышалось из-за двери.
- И когда это он стал таким разговорчивым? – пробурчала себе под нос розоволосая.
Если б он захотел, вряд ли хиленький шпингалет остановил бы Учиху, так что прятаться в ванной было не только трусливо, но и глупо. Глубоко выдохнув, Сакура распахнула дверь.
Саске окинул ее насмешливым взглядом.
- И что теперь, если мне понадобится вытереть руки, я каждый раз могу трогать тебя? Спорю, ты намотала на себя все оставшиеся полотенца!
- Ты порвал мою одежду, сам виноват! При мысли об этом щеки девушки залились краской. Вспомнив, как униженно она умоляла его остановиться, Сакура покраснела еще сильней.
- Иди, поройся у меня в шкафу во второй спальне. Можешь взять все, что сочтешь нужным.
- Какая щедрость! – Сакура презрительно скривила губы.
- Это не щедрость, а практичность, - Саске медленно подошел к ней и провел указательным пальцем по полной нижней губке, которая тут же задрожала. Голос его стал вкрадчивым. По спине Сакуры забегали мурашки. – Я ведь не хочу, чтоб ты заболела, кто знает, сколько еще тебе придется ночевать на полу, покаты мне не надоешь, игрушка.
- Не смей так со мной говорить! – Сакура, наконец, очнулась и сбросила его руку. Но он тут же схватил ее за волосы и притянул к своему лицу. При этом девушка невольно выгнула шею, а на глазах выступили слезы.
- Буду говорить так, как сочту нужным. Ты такая же слабая, какой была всегда! Никто не спасет тебя Сакура, никто не защитит, здесь нет ни Какаши, ни Наруто.
- Не смей вспоминать Наруто! Только не ты! Только не этим поганым ртом! Если б только ты был с нами! Ты один мог бы пойти против Модары, но ты бросил, ушел, а Наруто… не было и дня, чтоб он не надеялся тебя вернуть, что бы ты ни делал, он все равно считал тебя своим лучшим другом. Это ты его убил.
- Заткнись! – Саске размахнулся и ударил Сакуру по щеке. Губы его от гнева побелели и сжались в тонкую линию. Если ты не полная идиотка, и тебе дорога твоя жизнь, не смей больше о нем говорить, никогда. Если б он не был таким слабаком, то не умер бы! Сам виноват!
Сакура больше не могла молчать, вся боль и гнев, наконец, вырвались наружу:
- Нет, Саске, единственный слабак среди нас – это ты. Ты по-настоящему жалок! Он размахнулся и снова дал ей пощечину, но девушка подняла полные слез и гнева глаза и, как ни в чем не бывало, продолжила: - ты всю свою жизнь положил на то, чтоб убить своего брата. Но вот ты до сих пор этого сделать не смог и прекрасно знаешь, что твоя сила даже и не приблизилась к уровню Итачи. Вся твоя жизнь – гонка, и каждый ее раунд ты выходишь проигравшим.
Повисла тишина. Сакура была на взводе, глаза гневно сверкали, грудь резко вздымалась и опадала, ноздри трепетали. В этот момент она почувствовала страх. Настоящий страх, он скользил змейкой по ее позвоночнику, заставлял покрываться мурашками кожу. Поднимал дыбом волосы. Рядом с ней уж был не приятной наружности высокий брюнет. Рядом с ней стоял демон с пепельными волосами и кожистыми крыльями. Саске высвободил печать, сейчас он убьет ее. Ну что ж, повезло тебе, Харуно, прожила на целый день дольше остальных. Она почувствовала, как голова сжимается в плечи, а ноги невольно делают шаг назад. Нет, еще чего. Может я и слабачка, Саске, но умру как шиноби, а не как девчонка.
- Идиотка, если б в тебе была хоть капля мозгов, ты бы сейчас спряталась прочь от моих глаз. Беги!
- Нет. Ты не заставишь меня бояться!
- Звучит прям как вызов! Просто нереально заводит!
Резкое движение руки и вот уже все три полотенца лежат на полу. Сакура сжала пальцы в кулак и попыталась наполнить их силой, но чакры почти не было. Единственный удар. Она размахнулась, целясь ему в лицо, но обладатель шарингана заставил девушку пробить в стену, по которой тут же пошли трещины. Рука Сакуры скользнула к бедру в поисках куная, но ножны ее остались на поляне вместе с одеждой. Тогда она зарычала и бросилась на Саске голыми руками. Дура, самоубийца – вертелось в голове.
То, что она увидела у Саске в руках, заставило ее испугаться еще сильнее. Кандалы, сковывающие чакру. Девушка отбивалась, как могла, но вскоре ее руки и ноги оказались закованы.
- К чему это, Саске? Ты и так можешь меня убить. К тому же у тебя шаринган. Как то трусовато сковывать мне руки, не находишь?
В ответ он лишь хмыкнул. Как он не удушил ее до сих пор? Горячая волна злости еще бушевала в нем, но понемногу начала стихать, уступая место совсем другому чувству.
Сакура стала вырываться. Только что она боролась с Саске и не чувствовала страха. Она была шиноби, а шиноби не боятся. Но сейчас она была просто девушкой, обнаженной, прижатой к полу сильным мужским телом. Ее запястья обагрились кровью. Плевать, лишь бы вырваться. Кандалы не поддавались. Сакура извернулась и ударила Саске головой по лицу. Кажется, из глаз девушки сейчас посыплются искры, Саске развернулся, поднял взгляд и снова залепил сей пощечину. Голова Сакуры откинулась и ударилась о пол.
- Зачем мне тебя убивать? Ты ведь совсем не боишься смерти! А мне так нравится твой страх. Он, словно конфетка на языке. И я знаю, чего ты боишься, Сакура.
Ладонь Учихи легла на бедро девушки. Колено грубо раздвинуло ее ноги. «Я закрою глаза и притворюсь, что это плохой сон. Просто отвернусь и не буду смотреть». Но он заставил ее смотреть. Каждый раз, когда она закрывала глаза, он бил ее, каждый раз, когда пыталась отвернуться, он больно сжимал пальцами ее подбородок, разворачивая лицом к себе. Саске склонился к ней в поцелуе и прокусил нижнюю губу, нажал на челюсть девушки изо всех сил, заставив разжать зубы. Его язык грубо вторгся в ее рот и начал свое жестокое завоевание. Словно в половом акте, язык Саске таранил рот Сакуры. Затем он немного отступал и начинал снова. Эти поступательные движения заставляли куноичи задыхаться. Язык стал исследовать шею девушки. Казалось, что Учиха прокусит тонкую кожу над сонной артерией и убьет Харуно. Но он лишь пускал небольшие струйки крови, заставляя ее сжимать от боли зубы.

В следующую секунду Саске склонился к груди Сакуры, стал пальцами жестко теребить один сосок, кусая зубами другой, оставляя красные следы на нежной коже.
Опустив одну руку ниже, стал ласкать плоский напряженный живот, чувствуя, как дрожит тело под ним. Сакура нова начала вырываться. По запястьям девушки стекала кровь. Она пыталась изо всех сил, но все было напрасно. Рука не осталась на животе и скользнула вниз. Когда Сакура попыталась сжать ноги, рука стала грубо царапать нежные бедра, словно разрывая мягкую девичью плоть. Саске снова потянулся к губам Сакуры и больно укусил.
- Все еще борешься? Мне это нравится. Ты лучшая подстилка, чем я думал. Хоть не лежишь как бревно.
С этими словами он развел бедра девушки в стороны как можно шире и провел пальцем по нежным розовым губкам. Сакура всхлипнула, почувствовала, как темнеет в глазах.
- Я приказал тебе смотреть! - Снова пощечина. Но видеть ничего она уже не могла, ибо проваливалась в спасительное забвение.