Глава 10. Это не прощание, а лишь небольшая пауза…

Облетая все дома, лейся
Моя лебединая песня.
Нам никогда не быть вместе…
Триада

Каменщик злобно пыхтел и нервно щелкал языком. Еще бы, уже который день один белобрысый придурок мешает ему работать.
- Сакура жива, я уверен, - повторял снова и снова надоедливый парень, выхватывая из рук рабочего долото.
- Нет никаких шансов, что она выстояла в бою против двух обладателей Шарингана, - возражала молодая блондинка, возвращая инструмент хозяину и при этом грозно хмуря брови.
- Но могилы с надписью «Харуно Сакура» на поляне не было! – в который раз привел свой единственный аргумент Наруто, снова протягивая руку к каменщику.
- И трупов Акацки мы тоже не нашли, хотя ты и сказал, что почти все были мертвы, когда ты потерял сознание, - с этими словами Пятая что есть силы хлопнула по протянутой ладони Узумаки. «Да нет, он умер, пережил клиническую смерть»! - подсказал медицинский опыт женщины, но произнести это вслух она не смогла.
- И с чего вообще врагам хоронить нас? Думаю, это сделала она! – не унимался блондин, дуя на покрасневшую руку.
- Может, кто-то решил вызнать тайны ее техники? – предположила Цунаде.
От таких мыслей его передернуло. Вызнать тайны можно было только одним способом - выпотрошив ее прекрасное тело… «Нет», - упрямо повторил про себя Наруто, - «Сакура все же жива»!

Закат опустился на деревню, окрашивая все в нежно розовые тона, и вот последний лучик скользит по серому гладкому камню, пересекая строки: Абураме Шино, Акимичи Чоуджи, Инузука Киба, Нара Шикамару, Яманака Ино, Акаши Сай, и исчезает, так и не дойдя до последней, гласящей «Харуно Сакура»

***
Она пришла в деревню, когда часы на высокой башне пробили четыре утра. Все кажется мертвым, тяжелые ворота наглухо закрыты, словно ей не рады здесь, словно ее здесь не ждут.
Она не стучит, тихо обходит высокую каменную стену, находит старый лаз, когда-то давно позволявший сбегать в лес на тренировки маленькой розоволосой проказнице. Бесшумно ступая по пустым улицам, мокрая, продрогшая, грязная путница, наконец, попадает в свою квартиру.
Только здесь она замечает, что все еще одета в старую форму Учихи, открывает в ванной кран с горячей водой и прямо в одежде встает под душ. Выходит, поддаваясь внезапному порыву, скидывает с себя одежду, приносит с кухни спички и пытается ее поджечь, но мокрая ткань не поддается. Тогда Сакура находит в подсобке какой-то растворитель и щедро поливает им то, что еще недавно было синим свитером и бриджами Учихи Саске. Абсолютно стеклянным взглядом девушка смотрит, как пламя лижет мокрую ткань, как дымится деревянный пол, как горячие языки тянутся к ее ногам, и встает прямо в костер босыми ступнями, медленно переставляя ноги, тушит огонь, не чувствую при этом абсолютно ничего.
Сакура находит в шкафу старую пижаму, натягивает на себя, и, не расстилая постели, ложится поверх покрывала, сворачиваясь в маленький беспомощный комок. Она знает, что должна идти к Хокаге, доложить о своем возвращении, рассказать о битве в лесу. Но Харуно так нужны тишина и покой, чтобы собраться, иначе она развалится на части... А еще ей нужна ложь... что-то, что она расскажет по поводу последних двух недель своей жизни.

***
- Вы должны отпустить меня на поиски, - донеслось из-за широкой резной двери, ведущей в кабинет Хокаге деревни скрытого листа.
- Нет, у тебя рубец на сердце, а это попахивает инвалидностью! – возразила Цунаде-сама.
- Да у меня везде рубцы, ну одним больше, подумаешь? – бесшабашно заявил Наруто.
- Идиот, ты вообще не должен был выжить!
- Но я выжил, значит, и она тоже! – продолжал спорить блондин.
- Ох, как бы я этого хотела, - устало проговорила пятая Хокаге.

- Чего хотели? - прозвучало с порога.
Узумаки нелепо потер глаза, словно пытался согнать сон, Цунаде замерла на месте, даже внушительная грудь Хокаге не колыхалась – ни звука, ни вздоха, лишь бы прекрасное видение не исчезло.
Сакура дважды моргнула. В глазах защипало. Наруто… живой… - пронеслось в мозгу.
Подлетев к другу, Харуно что есть силы стукнула того по его пустой башке.
- Как тебя только угораздило? Как ты мог полезть сражаться с Учихой Мадарой?
- Но я... Сакура... ты... – все еще не веря своим глазам, медленно потирая ушиб, пролепетал Узумаки.
Снова удар:
- И-идиот! Думала, ты мертвый!
- Еще нет, но скоро будет, - тихо проговорила, приходя в себя, Цунаде.

***
Трудно вспомнить день, когда бы ей пришлось лгать больше, чем сегодня. Хотя, говорят, умолчать правду и солгать – это не одно и то же. Снова и снова на Сакуру сыпался град вопросов: «Кто напал?», «Кто погиб?», «Какие техники были использованы в бою?», «Почему она выжила?» Ответа на последний вопрос у нее не было, впрочем, как и на многие другие: «Какова роль во всем этом Учихи Саске?» или «Где Харуно провела недели после боя?», «Почему так долго не заявляла о себе?»
С детства Сакура уяснила, что легче всего не придумывать ложь, а лишь искажать немного правду, вплетая в нее, словно в косу, маленькие ниточки вранья. И вот она рассказывает, как в бреду доползла до старого деревянного домика в лесу, местонахождение которого теперь ей неизвестно, а затем долго копила чакру, чтобы залечить свои раны. Особенно правдоподобно ей далось описание боли, которую она испытывала. Кажется, некоторые из старейшин даже прослезились. И лишь двое не поверили ни единому ее слову: ее мама и Узумаки Наруто.
После совета Цунаде попросила Сакуру вернуться работать в клинику, так как квалифицированных врачей не хватало, и Харуно ничего не оставалось, как согласиться. Хотя раньше работа всегда была в радость, сегодня мысли о ней вызывали дурноту.
Мама подошла к девушке и осторожно, словно та была сделана из стекла, обняла ее.
- Доченька, я так рада! – сказала она, когда, наконец, их оставили наедине. - Я думала, ты мертва. Не представляешь, каково было нам с папой видеть твое имя на памятнике героям Конохи.
«Героям? Да я самая настоящая предательница! Вражеская подстилка!» - пронеслось в голове розоволосой, но лицо осталось безмятежным, а голос спокойным.
- Мам, все в порядке, ты не волнуйся. Ты же знаешь, я - шиноби, для нас честь умереть в бою.
- Не смей так говорить! В первую очередь ты моя дочь, потом уже шиноби! А дети не должны умирать раньше родителей! – с чувством возразила мать Сакуры.
- Да, мам, - устало согласилась девушка.
- Сакура, детка, расскажи маме, что тебя тревожит? – обеспокоенно спросила старшая Харуно.
- Ничего, - тут же солгала куноичи.
- Но я уже видела у тебя такой потерянный взгляд, когда этот мальчишка ушел из деревни. Я бы хотела тебе помочь!
Эти полные сочувствия и материнской заботы слова почему-то вызвали волну гнева в душе дочери:
- Помочь? Как тогда помогла? – резко сказала она.
- Прости, Сакура, ты была такой грустной, все время плакала, мы с папой не знали, что делать! – на лице матери было написано неподдельное раскаяние.
- И лучшее, что пришло вам в голову, просто выкинуть меня из дома?
- Детка, не говори этого, - казалось, женщина сейчас заплачет, - мы хотели, чтоб ты сменила обстановку, думали, так будет лучше!
- Мне не нужна была квартира, мне нужна была моя мама! Но знаешь, я благодарна тебе за один урок, который ты мне преподала – всегда и во всем рассчитывать только на себя!
- Доченька, - женщина протянула руку, желая погладить щеку девушки, но Сакура отступила назад и рука лишь безвольно упала вдоль тела.
- Прости, но по-другому я теперь не умею.

***
Скромный букетик голубых колокольчиков зажат в тонкой девичьей руке. Вряд ли та, чья семья владеет цветочным магазином, оценила бы такой выбор, но покупать цветы у мамы Ино Сакуре показалось неуместным и стыдным, ведь она еще не знает, как будет смотреть в глаза госпоже Яманака.
Сегодня утром тела всех погибших шиноби официально доставили в Коноху. Пять узких закрытых гробов и один широкий, чтобы Кибе и Акамару не было тесно вдвоем. И вот уже вырыты ямы на старом кладбище, и сильные мужские руки осторожно орудуют канатами, опуская гробы вниз. Мама Ино плачет так, что хочется перерезать себе горло, лишь бы больше никогда не слышать этих звуков. Отцу Кибы приходится держать норовящую прыгнуть в могилу вслед за братом Хану. Родители Шикамару стоят молча, держась за руки, лишь изредка раздаются их судорожные всхлипы и вздохи.
Кто-то берет первую горсть земли и кидает ее на гладкую полированную поверхность. Голубые колокольчики медленно падают на темное дерево, отделяющее их от той, что была единственной опорой и поддержкой все эти годы, от самой жизнерадостной, от самой красивой. - Это я должна здесь лежать, я а не ты, - Сакура даже не замечает, что произносит это вслух, обращая на себя взгляды зевак. Сильная мужская рука ложится на ее плечо, уводя подальше от этого скорбного места. Она разворачивает голову вбок «Н-наруто?». На его щеках тоже слезы. «Бака, никогда не мог скрывать свои эмоции». Ноги подкашиваются и Сакура готова упасть, но все те же сильные руки удерживают, позволяя сохранить остатки гордости. Он не возьмет ее на руки, он знает, что сейчас она тоже воин, ей так же, как и ему важно стоять прямо. Но он друг, он всегда рядом и готов помочь.
- Слышишь, Сакура? Я всегда рядом.
И тихий шепот в ответ:
- Спасибо. Наруто.

Говорят, горе сплачивает людей, и это действительно так, но был на старом кладбище один человек, который не мог разделить свою боль с остальными. Он стоял под тенью старого дуба, скрывавшего от посторонних глаз, и потому ему не нужно было прятать текущих по щекам слез. Этот шиноби оплакивал ту, которую всегда любил, хоть она об этом так и не узнала. Он не был трусом, да и ничего ему не мешало открыть девушке свое сердце, просто всегда ждал удачного момента. Думал, что спешить некуда, ведь впереди у них целая жизнь, а теперь навсегда опоздал. Вряд ли на свете существуют эпитеты, способные описать, что чувствовал мужчина, глядя, как гроб с телом его любимой медленно забрасывают землей. Дождавшись, когда последний человек покинет это полное скорби и утраты место, он подошел к надгробию и положил на него самые красивые розы, которые только смог найти у себя в саду. «Дурак! Какой же я дурак!» – роняя на могильный камень любимой последнюю слезу, полным горечи голосом проговорил Хьюга Неджи.

***

Саске был в дороге не один день, но в месте, указанном в письме его информатором, Итачи не оказалось. «Черт», - выругался Учиха - «Вот так всегда, это словно ловить птицу феникс, хвост которой вечно проскальзывает меж пальцев».
Одна мысль не давала покоя. Чакра его информатора. Она показалась мужчине очень знакомой. В голове всплыло одно из тех воспоминаний, которые сам Саске называл про себя запретными и ненастоящими и изо всех сил старался стереть.

-Ну, брат, ты же обещал, - раздался тоненький клянчащий голосок.
- Отстань, Саске, у меня нет времени.
- Ну, покажи шаринган, Итачи, папа сказал, ты уже умеешь, – продолжал просить малыш.
- Нет. Только не тебе! – отрезал старший Учиха.
- Итаааачи! Ну, пожалуйста! Я месяц за тебя посуду буду мыть, - не сдавался Саске.
- Отстань, глупый маленький брат!

Но любознательный Саске отказом не удовлетворился. Назавтра днем он пробрался на тренировочную площадку и наблюдал за братом.
- Шаринган, - раздалось негромкое слово впереди.
- Какая сильная чакра, - подумал Саске. - Даже у папы нет такой, воздух рядом с братом словно стал гуще!
И в следующую секунду:
- Беги-ка домой, пока я тебе не навалял, глупый маленький брат…
- Итачи, - испуганно пропищал маленький хулиган и тут же скрылся за кустами.

Итачи! – злобно процедил сквозь зубы Саске. Снова очко в твою пользу, но я все равно найду тебя, ублюдок.

Глава 11. История одной болезни

Для тех, кто парит над бездной,
Когда любая помощь бесполезна.
Это как гулять по обнаженному лезвию.
Просто история одной болезни.
Нигатив (Триада)

Подняться на рассвете, заправить постель, принять прохладный душ, одеть тренировочный костюм, повязать на лоб протектор, выйти во двор для утренней тренировки с братом – таким было начало всех дней последнего года Хьюга Хинаты. Болезнь, дождь, лютый мороз – ничто не могло нарушить эту маленькую традицию. Вот и сегодня утром спустя пять минут после ее появления во дворе старого фамильного особняка показался Неджи.
- Доброе утро, нии-сан, - поприветствовала брата Хината. Тот лишь ограничился кивком и без каких-либо вступлений резким хуком справа начал их обычный утренний спарринг.
Девушка ловко ушла от удара рукой, отклонившись корпусом назад, тут же чуть присела, сделав подсечку, от которой Неджи с легкостью увернулся, перепрыгнув через Хинату и заняв положение за ее спиной. И удары посыпались градом – простое тайдзюцу, никаких специальных техник, расходующих чакру, мало ли, какая миссия предстоит потом? Куноичи на секунду остановила внимательный взгляд на лице брата и тут же пропустила удар в плечо. Отскочив назад, Хьюга подумала, что никогда еще не видела его таким замкнутым. Конечно, Неджи не был особо разговорчивым, тем более с ней, но сегодня его глаза казались абсолютно стеклянными, и лишь благодаря тренированному телу, движущемуся на основе годами вырабатываемых рефлексов, она до сих пор не отправила его в нокаут.
Ночью мужчина так и не смог уснуть. Он все думал, как же получилось, что Ино умерла, а его не было рядом, искал виноватых, пытался найти причины произошедших событий. За этими мыслями Неджи и не заметил, как наступил нежно-розовый рассвет, прекрасный как румянец на щеках Яманака. И вот пришло время утренней тренировки с наследницей его клана. Пара быстрых ударов в пол силы, и она уже держится за ушибленное плечо. «Слабачка! Вечно плачущая, заикающаяся, пустоголовая, высокородная слабачка! Однако, несмотря на эту ее слабость, почему-то до сих пор живая! Кто же решает, кому жить, а кому умереть?» - подумал Хьюга, изо всех сил заехав Хинате по лицу. «Почему вернулась с миссии вечно ноющая о своей первой любви Сакура? Саске-кун то, Саске-кун сё…» - мысленно передразнил Неджи, наблюдая, как сестра стирает кровь с разбитой губы. «И этот носитель девятихвостого, Наруто, он читал его доклад, это из-за него Ино погибла! Ублюдок, хватило же наглости прийти на похороны ребят, как ни в чем не бывало стоять там, делая несчастное лицо! Чертов Узумаки! Никогда не стать тебе Хокаге, пока я жив!» – ярость ускоряла ток крови мужчины, повышала адреналин и заставляла быстрее биться сердце. Уклонившись от удара левой ногой, направленного в его живот, он перегруппировался и ударил своей правой по пояснице Хинаты. Девушка упала на землю, но тут же поднялась и немного отступила назад. Ни секунды не колеблясь, мужчина сократил образовавшееся было между ними расстояние и ударил в солнечное сплетение. Не давая сопернице времени перевести дух, Неджи снова атаковал, на этот раз целясь в ухо противницы. Послышался глухой звук удара, но Хината вновь встала с земли, принимая боевую стойку, хотя в глазах у нее двоилось. Очередная подсечка, и вот Неджи оседлал сестру, не давая той пошевелить руками. Хотя девушка чувствовала себя окончательно поверженной, она продолжала сопротивляться до конца, но испуганно затихла, ощутив сильную руку у себя на горле.
- Брат? – хрипло произнесла Хината, глаза которой отразили странную смесь испуга и удивления. Продолжая пребывать в своих невеселых мыслях, Неджи лишь сильнее сжимал пальцы.
- Брат, по-жа-луйс… - больше она не могла говорить, воздух в легких начинал заканчиваться. Никогда еще их тренировки так далеко не заходили. Чувствуя, что в глазах темнеет, Хината все еще пыталась понять, что происходит.
- Достаточно! – послышался холодный властный голос с другой стороны двора, но даже он не произвел никакого эффекта на мужчину, сжимающего свою ладонь на горле хрупкой девушки.
- Я сказал, довольно! - Хьюга Хиаши тут же оказался рядом с ребятами и резко оторвал ладонь Неджи от горла Хинаты.
Молодой мужчина поднялся и, развернувшись к дяде и сестре спиной, молча удалился. Отец обернулся и, напоследок бросив испуганной, находящейся на грани обморока дочери холодное «Тебе надо больше тренироваться!», отправился по своим делам.

***
Сегодня Саске снова был в пути. Не найдя подходящего места для ночлега, мужчина просто растянул свой черный плащ на влажной после недавнего дождя земле и лег на него. «Чертовски неудобно», - подумал Учиха. Он с легкостью мог вытерпеть любые пытки, голод и холод, да и спать на земле не впервой, тогда почему же так неуютно, почему долгожданный после трудного дня сон не приходит к нему? «Все из-за Итачи, ведь скоро я найду его и, наконец, отомщу», - ответил сам себе Саске. Это последнее слово все пульсировало в его усталом мозгу. «Отомщу», «отомщу», «отомщу»… И словно в противовес ему возникло другое, совсем незнакомое, абсолютно непривычное «люблю». А вслед пришли и другие – «доверяю», «забочусь». Такие неожиданно приятные, такие теплые и такие необходимые… долгожданные! Захотелось встать и бежать через лес к той, что произнесла их, вложила в них смысл, эмоцию, правду. И лишь воспоминание об одном последнем слове, сказанном полушепотом несколько дней назад, заставило его передумать. Ее тихое, полузадушенное, наполненное горем и отчаянием «ненавижу».
***
«Боже, кто это страшилище?» - думала Сакура, стоя в ванной и глядя на себя в широкое зеркало. Глаза опухли и покраснели, щеки ввалились, губы сжаты в тонкую линию, возле рта залегли две скорбные складки. Девушка попыталась улыбнуться своему отражению, как делала когда-то раньше, но вместо улыбки вышла лишь скривившая лицо гримаса.
Боже, как я ненавижу все это: ненавижу новый день за то, что он наступил-таки, ненавижу свою работу, где надо притворяться перед коллегами, что все хорошо и что ничего не случилось, ненавижу, когда мама смотрит на меня, а в глазах такая грусть. И ненавижу чертова Наруто с его вечной жалостью!
Плеснув в лицо холодной водой, Сакура, понуро повесив голову, поплелась на кухню и открыла холодильник. Он был почти пуст, то, что осталось до ее ухода на миссию, давно пропало, но она за четыре дня так и не сходила в магазин. Содержимое желудка сейчас беспокоило ее в самую последнюю очередь, к тому же, все равно ее тошнит, она вполне обойдется без еды, только вот кофе бы не помешал.
Сварив и выпив кружку горького, как ее слезы, и черного, как его сердце, напитка, Сакура медленно поплелась к шкафу в спальне, вынула из него первые попавшиеся вещи, абсолютно не заботясь о гармоничности и актуальности своего костюма, натянула их и медленно побрела на работу.
Очень странно снова идти по этими улицам. Несмотря на необычный цвет волос, девушке раньше без труда удавалось сливаться с толпой. Но сегодня Харуно казалось, что все жители деревни вышли на улицу только чтобы поглазеть на нее. Еще бы, не каждый день на улице увидишь живого трупа.
Чем ближе Сакура подходила к госпиталю, тем больше происходило в ней изменений: осанка становилась с каждой сотней метров все ровней, подбородок медленно поднимался выше, губы растягивались в полуулыбке. Что ж, раньше, много лет назад ей приходилось притворяться, что она не густит из-за ухода Саске, девушку уж слишком напрягали все эти сочувственные взгляды. Противное чувство дежа вю заставило ее хмыкнуть. Кто-то окрикнул Сакуру сзади, и она обернулась:
- Наруто, - как можно более приветливо проговорила Харуно.
- Привет, Сакура-чан, - Наруто остановился, ероша длинными пальцами свою непослушную блондинистую шевелюру, в двух шагах от нее, не зная, что сказать.
Молчание все затягивалось и наконец, не выдержав, Сакура пробурчала:
- Мне на работу, - и обернувшись, зашагала в нужном направлении.
- Постой, Сакура, я хотел, в общем, если ты не хочешь быть одна, я к твоим услугам. Если нужна поддержка, ты там не подумай чего, просто я хочу помочь! – сбивчиво затараторил Наруто.
«Побыть одной – это единственное, чего я по-настоящему хочу», - пронеслось в голове Сакуры.
- Да спасибо, Наруто, может вечером в Ичираку? – непринужденно проговорила она.
- Да! До вечера, Сакура-чан! – весело сказал Узумаки и унесся в неизвестном направлении.
Зачем она притворяется при нем? Сакура не знала ответа на этот вопрос, может потому, что признать все случившееся перед лицом хотя бы одного человека означало снова плакать, жаловаться… и сломаться. Нет, такого она позволить себе не могла. Только и оставалось, что залезть на чердак души и извлечь оттуда свою старую маску.

- Мне нужен зажим, Кейко! И еще бинты, - деловито проговорила куноичи.
- Да, Сакура-сан, - послышалось в ответ.
Кровь, кровь била фонтаном из прорванной артерии, быстро заливая ее руки в медицинских перчатках и белый больничный халат. Сакура почувствовала тошноту. Перед глазами она увидела страшную картину: кровь на белых волосах той, что когда-то была ее подругой, тело, раздавленное, изувеченное, погребенное под огромным дубом. Девушка зажмурилась на секунду, пытаясь прогнать кошмарное видение. Нет, только не сейчас, сейчас ей нужна была вся концентрация. «Черт, как же руки дрожат»! - новая волна тошноты перекрыла ей кислород, заставив беспомощно задыхаться. Маска равнодушия треснула и теперь осыпалась вниз мелкими кусочками.
- Сакура-сан, с вами все в порядке?
- Нашатырь сюда живо. Кто дежурит из главных хирургов? - раздался неправдоподобно бодрый для такого бледного лица голос.
- Шизуне-сама – ответила маленькая полненькая медсестра Кейко.
- Вызовите ее, - приказала Сакура стоящему рядом с ней стажеру с приготовленной иглой в руках.
- Шизуне, закончи за меня, пожалуйста, - сказала Сакура входящей в операционную миниатюрной брюнетке, которая, обеспокоенно глядя на белую, как ее рабочий халат, Харуно, спешно натягивала перчатки.
- Сакура, с тобой все в порядке?
- Да, просто отравилась, - осторожно поднося к лицу вату с нашатырем, проговорила куноичи. Пойду, полечу себя, - с этими словами Сакура направилась в палату одного коматозника.
Не обращая внимания на лежащего на койке полутрупа, девушка упала в кресло для посетителей и подняла к животу дрожащие руки с зеленой чакрой.
- Вряд ли это поможет при тошноте, если последняя вызвана поспешно прогрессирующим сумасшествием, - имитируя менторский тон Цунаде, проговорила вслух Сакура.
- Если ты пыталась изобразить меня, то не особо успешно. Не помню, чтоб у меня был такой умирающий голос и такие мешки под глазами. Ты вообще спишь? - обеспокоенно спросила Пятая Хокаге, энергичным шагом пересекая палату.
«Не ваше дело»,- хотелось рыкнуть Харуно, но она лишь промолчала.
- Что произошло? Мне сказали, что ты ушла из операционной, оставив открытой брюшную полость больного?
- Простите, я решила, что в таком состоянии не смогу продолжить операцию. Как я и сказала Шизуне, обычное отравление. Нечего Вам бросать все свои важные дела только из-за этого! - слегка повысив голос, проговорила Сакура и тут же опустила глаза. Раньше она никогда не обращалась к своему сенсею в таком тоне.
- Я решаю, какие дела важные, какие нет! – резко одернула ее Цунаде, - А теперь иди сюда, я тебя осмотрю!
- Ну, неудобно, тут же пациент, - попыталась возразить Харуно. Ей так хотелось просто посидеть в тишине.
- Да? А я думала, это кактус. Чего ты вообще пришла сюда? – проговорила Пятая, скользнув беглым взглядом по неподвижному телу на кровати.
«Здесь тихо, и никто не задает лишних вопросов», - ответила про себя Харуно.
- Думаю, он не будет против, - бросила Цунаде и начала закатывать рукава.
- Я могу и сама, как раз собиралась! - засопротивлялась Сакура.
- Нет уж, позволь мне, - Цунаде подняла ладонь, выпустила немного чакры для сканирования и провела рукой вдоль тела девушки.
«О боже, где мое сакэ»? - про себя подумала Цунаде. «Как я ей скажу»?
- Сакура присядь, - попросила Хокаге.
- Что? Что такое? – нетерпеливо спросила девушка. Ей хотелось побыстрей закончить этот разговор.
- Сядь, тогда скажу.
- Да не тяните же! – раздраженно проговорила Харуно.

- Сакура, ты умираешь, у тебя рак. Саркома на третьей стадии, мне очень жаль!
Сердце юной куноичи на секунду остановилось и тут же понеслось вскачь. То же произошло с ее мыслями.
«О господи, спасибо, - подумала Харуно, - Ты меня услышал! Отлично, попрощаюсь с родителями, пристрою куда-нибудь свои комнатные цветы, может, успею доучить этого непутевого стажера Атая».
- Это ничего, Цунаде-сама, не расстраивайтесь, вы же знаете, рак - не такая уж редкая штука. От него ежегодно умирают миллионы людей, так почему бы не я? – принялась успокаивать сенсея Харуно, видя, как та с трудом сдерживает слезы.
- Сакура, но ты же умрешь, как же я.. как же.. - не было слов, которыми бы она смогла выразить то, как девочка за последние годы стала ей дорога.
- Вам ничего не остается, кроме как смириться с этим. А сейчас простите, я бы хотела побыть одна, - безразлично промолвила юная куноичи.

Пятая встряхнула Харуно один раз, второй. Хватка пальцев Цунаде на плечах вырвала девушку из ее приятных мыслей об окончании кошмара под названием жизнь и бросила в новый:
- Сакура, ты слышишь меня? Слышала, что я сказала? Ты беременна!

***
Как давно я здесь не был. «Ни разу с тех пор, как ушел», - услужливо подсказал внутренний голос. Старое поместье клана Учиха встретило своего молодого хозяина громовой тишиной. Пробраться сюда было проще некуда! Он знал старый подземный ход, ведущий к подсобке бакалейной лавочки, находящейся в доме через эту улицу, которая так и осталась абсолютно пустой после убийства всех ее жителей около пятнадцати лет назад.
Дойдя до левого крыла здания, мужчина распахнул входную дверь с резким скрипом заржавевших петель. Почему-то на душе стало противно. Не должен этот величественный дом быть таким пустым и мертвым. «И кто же оживит его, ты?» - снова откликнулся внутренний голос.
- Нет, не могу. У меня есть незаконченные дела.
- А хотел бы?
- Не знаю…
Так некстати воображение нарисовало образ засыпающей на его груди девушки, которая перед тем, как провалиться в царство Морфея, нежно выдохнула «Я люблю тебя». Новая картинка с теми же действующими лицами. «Я люблю тебя» - та же фраза, но произнесенная другим, полным боли, отчаяния и потери голосом.
В голову пришла неожиданная мысль: «А ведь она здесь, рядом, всего через несколько улиц. Прыгая по крышам спящих домов, можно добраться за пару минут». «Но она не будет рада, она теперь долго не простит!» - снова откликнулось второе «Я». «Не важно, что она там себе думает, все равно любит меня, я уверен!»
Не разбираясь в причинах, не задумываясь о последствиях, мужчина вышел во двор, запрыгнул на покосившийся забор и, перемахивая через улицы и переулки, помчался к той, что дарила ему тепло.

***

Всю дорогу домой Харуно решала, как быть дальше. «Почему это должно быть проблемой?» - думала розоволосая. «Я медик, одно осторожное движение и зародыша нет». Внезапно она представила себе малыша. «Их малыша», - подсказало внутреннее я. Маленького мальчика с черными торчащими на затылке волосами и длинной челкой, с зелеными как у нее, наивно глядящими на мир, глазками. Или маленькую девочку, худенькую, с растрепанными розовыми волосиками и не по-детски серьезным темнооким взглядом. А рядом с малышкой разыгравшееся воображение дорисовало высокого сильного мужчину, держащего ее за такую маленькую детскую ладошку. Или мальчика, сидящего у него на плечах... или обоих.
Разве не хотел он воскресить свой клан? Он бы ухватился за эту возможность, Сакура была в этом уверена. Но нет, это больше не для нее – просто быть с ним любой ценой. Никогда он не полюбит ее, в его сердце есть чувства только для одного человека. Учихи Итачи. Тогда к чему ей это вечное напоминание о собственной глупости и наивности? Сакура открыла дверь в свою квартиру, не разуваясь, прошла в спальню, села на кровать, подняла к животу руку с зеленоватым сиянием и сделала одно осторожное, почти незаметное глазу движение.

Кто бы мог подумать, что она так облегчит ему задачу. Даже не зажгла свет, направилась прямиком в спальню, где за плотной портьерой была организована засада. Уловив краем глаза какое-то движение, девушка повернула голову в сторону окна, различив на его фоне темный высокий силуэт.
- Саске? – удивленно воскликнула она, но, получив удар по голове, так и не узнала ответа на свой вопрос.