Как глупо и неловко чувствовала себя Сакура, готовя вместе с Саске обед. Можно было, конечно, ему не помогать, но снова есть помои — желания не возникало. Девушка двигалась по кухне осторожно, изо всех сил стараясь не задевать его. Казалось, он специально ищет прикосновений. То скользнет пальцами по ее руке, то зацепит ее ягодицы своим бедром. Харуно стояла возле стола, нарезая овощи. Саске медленно подошел, ухватился за стол руками по обе стороны от ее бедер, заключая девушку в ловушку. Придвинулся еще ближе, потерся о ее упругий зад, поцеловал изгиб нежной шеи.
Сакура попыталась вырваться, но вместо того, чтоб ее отпустить, Саске схватил ее за запястья, перевернул лицом к себе и снова прижал к столу. Положив ладонь ей под ягодицы, приподнял ее немного, так, чтобы их бедра находились на одном уровне. Девушке пришлось сжать его ногами, чтобы не упасть.
Она сбивчиво и тяжело дышала. Заглянув ей в глаза, он увидел в них впервые не только страх, но и желание. Осознание того, что Учиха читает ее как открытую книгу, испугало Сакуру еще сильнее.
— Пусти! — схватив ее за волосы, он потянул назад, обнажая прекрасную длинную шею, и стал ее медленно покусывать. Сильные мужские ладони скользнули под просторный свитер девушки, касаясь полных упругих грудей.
Сакура почувствовала, что между ног свело как судорогой.
— Убери руки, — прорычала она.
— И не подумаю, — его горячее дыхание, как будто коснулось ее чувствительной мочки уха, заставив вздрогнуть всем телом.
Пальцы Саске ритмично сжимали соски, заставляя выгибаться ему навстречу. С ее губ сорвался первый стон.
— Не надо, — умоляла девушка.
— Не надо что? — усмехался ей в губы брюнет.
— Отпусти.
— Значит, не хочешь, чтобы мы продолжили?
— Нет, — возмущенный возглас.
— Ладно.
Саске отошел и убрал руки, позволив ее телу медленно соскользнуть вниз. Даже это движение заставило ее снова застонать. Как ни в чем не бывало, Учиха вернулся к прерванному ранее занятию — помешиванию супа в кастрюле. Сакуре ничего не оставалось, как унять дрожь в руках и продолжить резать овощи. Ох, с каким же удовольствием она бы отрезала Саске… язык!

— Кажется, пора спать, — брюнет развернулся и пошел к своей кровати, скинув на ходу рубашку. Тяжело вздохнув, Сакура поплелась в свою холодную комнату.
— Думаю, сегодня мы немного изменим обычай, — послышалось ей вслед.
— Что?! — недоуменно воскликнула куноичи.
— Будешь спать здесь! — он указал на кровать.
— Спасибо!
При мысли, что ей не придется ночевать на голом полу, Сакура радостно улыбнулась. Но тут же улыбку с ее лица спугнула внезапная мысль.
— Тут ведь всего одна кровать! Ты ляжешь на полу? — наивно спросила она.
— Нет. Ты подвинешься, и мы отлично уместимся вдвоем! — брюнет стянул с себя штаны и, как ни в чем не бывало, развалился на кровати, закинув руки за голову.
— Если ты думаешь, что я лягу к тебе в постель, то ты еще более чокнутый кретин, чем я подозревала, Саске! — от его вида девушка покраснела и принялась разглядывать стену над головой Учихи.
— Можешь лечь рядом со мной добровольно или я притащу тебя, как и обещал: одетой в одни кандалы, — похоже, он понял, что слово «кандалы» действует на нее безотказно и теперь пользовался им при любой возможности.
— Как же я тебя ненавижу, — опустив голову, Сакура медленно поплелась к его кровати и осторожно присела на самый краешек.
— И тебе спокойной ночи, игрушка!
Последнее слово заставило ее зарычать.
— Надеюсь, этой ночью я буду храпеть! Так, что тебе на голову рухнет штукатурка! — злобно прошипела она.
— Какая жалость для тебя, спишь ты тихо. Как ангел, — язвительная усмешка в ответ.
— Сейчас покажу тебе такого ангела, что побежишь к чертям за помощью! — Сакура нарочно медленно начала закатывать рукава синего свитера Саске, как она делала, когда собиралась отлупить Наруто. Это заставило Саске улыбнуться.
— Ты меня нарочно дразнишь? — он протянул руки, и в следующее мгновение они оба оказались в постели.
— Пусти! — попыталась вырваться Харуно.
— И не подумаю! Иди ко мне! — с этими словами Учиха притянул ее еще ближе.
— Нет, прекрати, Саске, — девушка уперлась брюнету в грудь двумя руками.
— Прекратить это? — он поцеловал ее в висок.
— Или это? — поцеловал в щеку.
— Или может это? — поцелуй в губы.
— Все вместе, — ее дыхание сбилось. «Господи, да ведь я хочу его». Сакура снова начала вырываться.
— Тебе не говорили, что спать в уличной одежде не принято, — бросил Учиха, и его рука тут же потянулась к вороту свитера.
— Саске, что ты делаешь? Не надо! Перестань! — Сакура попыталась оттолкнуть его руки, но он был гораздо сильнее.
Стянуть с нее мешковатую одежду не составило большого труда. Позже Саске прижал ее к своему обнаженному телу. Ощутив его возбуждение, Сакура беспокойно заерзала.
— Саске, отпусти, пожалуйста.
— Не бойся. Я лишь хочу, чтобы ты ко мне привыкла. Полежи спокойно, — его ладонь скользнула под простынь и обхватила ее грудь.
— Саске! — испуганно воскликнула девушка.
— Прости, я немного увлекся! Постарайся уснуть, — усмехнулся в темноте Учиха, сильно сомневаясь, что сам сможет последовать этому совету.
— Обещаешь, что ничего не будет? — с недоверием в голосе спросила она.
— А ты поверишь моему слову?
— Да, — тихо промолвила куноичи.
— Обещаю, — как-то немного торжественно произнес Саске.
— Спокойной ночи, — облегченно вздохнув, произнесла Харуно.
— Спокойной ночи, — прошептал брюнет в ее волосы.

Лучик солнца упал на бледную щеку, пробежал по опущенным ресницами, лизнул бровь, коснулся высокого аристократического лба и утонул в жестких, торчащих в разные стороны иссиня-черных волосах. Саске проснулся на рассвете и отправился на кухню готовить завтрак. Примерно через двадцать минут после пробуждения тела, в его мозг медленно начали возвращаться мысли. Молодой парень в который раз задался вопросом: «Что я делаю»?
В юношестве Саске отвергал Сакуру потому, что боялся дать чувствам отвлечь себя от исполнения главной миссии своей жизни. Но вот он один, ни друзей, ни любимой, и цель его так и не достигнута. Может, он что-то упустил, что-то важное? Совершенно не кстати, Саске вспомнил старое поместье Учиха, маму, вспомнил ее нежные руки и добрые глаза, и то, как она читала ему сказки на ночь, целовала в лоб, давала сладости и ласково трепала его непослушную челку. Что ж, он почти забыл, как это приятно, когда тебя любят. Это гораздо лучше, чем секс. Это даже лучше, чем власть.
Умелые пальцы ловко обращались с ножом, нарезая хлеб: боевые навыки позволяли парню выполнять такие действия, оставляя мозг свободным для мыслей.
Как бы ни хотел Саске убедить себя в обратном, слово «дружба» все же что-то значило для него. Именно осознание того, что где-то о нем переживают и ждут, позволяло стойко переносить все ужасы, таящиеся в подземном убежище Орочимару. Вот почему Сакуру он оставил в живых — не смог перерезать эту последнюю ниточку, связывающую его с домом — Конохой. Но зачем он оставил ее здесь? Безусловно, он ее хотел, но раньше исправить ситуацию помогала бы какая-нибудь податливая девка из ближайшей таверны. В этот раз все было иначе. Он хотел того, что иногда всплывало из глубины ее глаз, омывая все вокруг теплой волной, хотел так сильно, что даже планы мести отходили на второй план. Так давно он глушил в себе эту потребность, что даже сейчас с трудом мог признать истину, ведь он давно отказался от подобных человеческих чувств — он захотел быть любимым.
Но Саске всегда обладал философией потребителя, в его лексиконе никогда не было слова «взаимность». Он испытывал нужду в еде, крове, одежде. Чем же этот случай отличается? Да ничем. Он решил, что поступит как всегда, просто возьмет все, что ему нужно.
Будь он проклят, если в глубине ее души не осталось прежних чувств. Ему хотелось снова ощутить, каково это, когда ради тебя на все готовы, пожалуй, он может позволить себе такое маленькое удовольствие, такой небольшой аперитив, десерт к основному блюду своей жизни. Убийству Учиха Итачи.